Илон Маск ставил амбициозную задачу: полностью автоматизировать производственный процесс сборки электромобилей, стать лидером в «мире будущего», где все рабочие функции будут выполнять роботы. Они не устают, не болеют, работают 24*364, один день в год на техобслуживание.
Рекламный фильм впечатлял: безлюдный конвейер. Все показанные в фильме роботы существовали и функционировали, но их функционирование требовало внимания специалистов. Кстати, людей было 3000. Они были заняты программированием роботов и замыканием автоматизированных процессов в единую линию. График работы людей был на износ. Поощрялись неограниченные переработки.
Несмотря на много денег и усилий, роботизация зашла в тупик. Средняя скорость конвейера не увеличивалась, а замедлялась; соединение автономных участков конвейера, ликвидация ручных операций сопровождались ростом аварий, ремонтов и простоев. После определённого этапа связь отрицательная автоматизации и производительности стала отрицательной: чем больше процент роботизации, тем меньше автомобилей на выходе. В итоге проект «завод будущего» был остановлен. Электромобили продолжают изготовляться, но уровень применяемых технологий понижен, автоматические цепочки разобщены, ручных операций стало больше, а производительность завода возросла.
Тенденция последних лет - в снижении уровня автоматизации. Это заметно не только на примере «завода будущего», но и на заводах других знаменитых фирм. Заявить об уменьшении автоматизации открыто позволил себе гигант автомобильной индустрии Volkswagen. Фирма Volkswagen обнаружила, что совместная работа робота и человека эффективнее и выгоднее, чем просто “безлюдного” участка с роботами. И выгода от сотрудничества роботов с людьми составила 85% по сравнению с самостоятельной работой роботов.
Это заявление вряд ли удивило специалистов, хотя оно идёт вразрез с общепринятой технократической идеологией.